Суд необоснованно исключил из числа доказательств протокол очной ставки

Суд необоснованно исключил из числа доказательств протокол очной ставки

Так, автоинспекторы признаны виновными в том, что 17 июля 2019 года в период времени с 16 часов 00 минут до 16 часов 40 минут, будучи должностными лицами, действуя умышленно, группой лиц по предварительному сговору, из корыстных побуждений, получили от водителя 6 тысяч 900 рублей за несоставление протокола об административном правонарушении, предусмотренном часть 4 статьи 12.15 КоАП РФ.

Как следует из материалов уголовного дела, осужденные как в ходе предварительного следствия, так и в судебном заседании не признавали себя виновными и утверждали, что деньги они не просили и их не получали.

1. Также в обоснование виновности подсудимых суд привел показания супруги взяткодателя, что супруг ей рассказал о вымогательстве денег сотрудниками ДПС, и что, сидя на переднем пассажирском сидении автомобиля, она отчетливо видела, как супруг положил деньги в черную папку сотрудника ДПС.
2. Какие-либо иные доказательства, позволяющие сделать вывод о достоверности показаний осужденных о непричастности к получению взятки либо о достоверности показаний свидетеля о передаче взятки, стороной обвинения не представлено в судебном заседании и в приговоре не приведено, отмечает ВС.
3. Он также указывает, что показания ещё двух свидетелей обвинения являются производными, по колику очевидцами дачи взятки они не являлись, а о случившемся им стало известно со слов водителя.
4. Что касается письменных материалов, то они лишь подтверждают факт снятия с банковской карты денежных средств, но не передачу их сотрудникам ГИБДД.
5. Ссылки на протоколы очных ставок между водителем и автоинспекторами также не изобличают осужденных в получении взятки, поскольку каждые из них остались при своих первоначальных показаниях, поясняет ВС.
6. Он считает, что суд первой инстанции не дал надлежащей оценки в приговоре всем этим доказательствам, подтверждающим лишь факт остановки автомобиля и не подтверждающим факт передачи денежных средств в качестве взятки.
7. «Признав же показания свидетелей (водителя и его супруги) достоверными, суд указал в приговоре, что у суда не возникает и «тени сомнения» в правдивости показаний названных лиц, и, оценив исследованные в судебном заседании доказательства по своему внутреннему убеждению, пришел к выводу о виновности (подсудимых) в совершении преступления при обстоятельствах, изложенных в приговоре.
8. Однако подобные суждения носят предположительный характер, что прямо противоречит требованиям закона о необходимости обоснования выводов о виновности конкретными фактами и доказательствами, что в свою очередь, расценивается, как нарушение предусмотренных статья 88 УПК РФ правил оценки доказательств, в том числе и с точки зрения их достаточности для разрешения уголовного дела», — отмечает ВС.
9. Кроме того, в приговоре не приведены мотивы, по которым суд положил в основу обвинения одни доказательства и отверг другие, удивилась высшая инстанция.
10. Так, показания водителя и его супруги приведены в приговоре неполно и только те обстоятельства, о которых они сообщали в ходе судебного процесса, тогда как из протокола судебного заседания следует, что их показания в ходе следствия оглашались в связи с противоречиями, оценка которым в судебном решении не дана, указывает ВС.

Он приводит в пример первоначальные показания взяткодателя, что тот снял с карточки 5 тысяч рублей, однако по выписке оказалось, что на 200 рублей больше: а супруга водителя хоть и «отчетливо видела, как муж положил деньги в папку», но не смогла опознать, кто именно ее держал в руках. При этом свидетельница утверждала, что инспектор с папкой стоял один, а ее супруг, что оба сотрудника ГИБДД в момент передачи взятки находились рядом.

• «Таким образом, показания свидетелей об обстоятельствах передачи взятки содержат существенные противоречия, в том числе, касающиеся денег, снятых в банкомате; возможности наблюдения свидетелем передачи взятки; места нахождения инспекторов ГИБДД в момент передачи денежных средств, что ставит под сомнение достоверность сообщенных свидетелями сведений, а, следовательно, и выводы суда о виновности инспекторов ГИБДД в получении взятки, в том числе, и по обстоятельствам предварительного сговора группой лиц», — отмечает ВС.
• В связи с чем Судебная коллегия определила приговор отменить, а уголовное дело передать на новое апелляционное рассмотрение в Сармановский районный суд Республики Татарстан иным составом суда.
• Источник: РАПСИ

Ап накажет адвоката, молчавшего на очной ставке, как партизан

Квалификационная комиссия Адвокатской палаты Московской области усмотрела дисциплинарное нарушение в действиях защитника, который упорно молчал во время судьбоносной для его клиента очной ставки, а позже подписал ее грубо сфальсифицированный протокол, чем позволил обвинить себя в наличии неформальных контактов со следствием.

Жалоба на адвоката В.

, написанная его доверителем А., поступила в АПМО в ноябре 2017 года. В ней говорилось, что В. на основании ст. 51 УПК РФ осуществлял его защиту на стадии предварительного следствия по уголовному делу о подделке документов, которое вел военный следственный отдел СКР по П-скому гарнизону. Как утверждал А.

, в этом деле адвокат исполнял свои обязанности весьма непрофессионально: периодически склонял доверителя дать признательные показания, а 11 октября 2017 года в ходе важной очной ставки «не выполнял функций защитника» – все время молчал и не возражал против наводящих вопросов следователя.

Апофеозом же стало подписание адвокатом исправленного протокола очной ставки, причем на следующий день после ее проведения. А. посчитал себя фактически жертвой предательства со стороны В.

Письменно комментируя доводы жалобы (на рассмотрение своего дела он не явился, хотя и был надлежащим образом извещен), защитник утверждал, что никакого давления на А.

не оказывал, напротив, он подробно разъяснил ему права и обязанности по уголовному делу, а также возможное наказание. При проведении же очной ставки «вопросов у заявителя не возникало», уточнил В.

Что касается протокола, то он был им лично прочитан и подписан.

Явившийся на заседание квалифкомиссии АПМО А. дополнительно пояснил: очная ставка состоялась 11 октября, а 12 октября его повторно вызвал следователь и предъявил для подписания «новую редакцию» протокола. Подписи адвоката под ним не было, сам В. при этом не присутствовал.

Изучив все представленные документы, комиссия констатировала, что в ходе рассмотрения дисциплинарного производства нашел свое подтверждение наиболее неприятный для адвоката довод жалобы – о том, что защитник подписал протокол очной ставки от 12 октября, в то время как она прошла днем ранее. Это полностью подтвердилось материалами дела, а именно протоколом судебного заседания П-ского гарнизонного военного суда от 27 ноября 2017 года. В нем указанный протокол очной ставки был признан недопустимым доказательством.

Комиссия посчитала, что такие действия В. никак не могут оцениваться в качестве честных и добросовестных. Более того, они создают у А.

обоснованные сомнения в доверии к защитнику, а также порождают уверенность «в наличии неформальных контактов адвоката со следователем», отнюдь не преследующих цели защиты доверителя. Члены комиссии указали, что подписание В.

исправленного протокола очной ставки, составленного следователем позднее, чем было проведено данное следственное действие, не может рассматриваться иначе как предательство интересов доверителя и подрыв доверия не только к себе, но и к адвокатуре в целом.

В результате комиссия пришла к выводу о наличии в действиях В. нарушения п.п. 1 п. 1 ст. 7 ФЗ «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ», п. 1 и 2 ст. 5, п. 1 ст.

8 КПЭА и о ненадлежащем исполнении своих обязанностей перед доверителем.

Отдельно отмечено: вопрос об участии защитника в фальсификации материалов уголовного дела подлежит рассмотрению в порядке, установленном уголовно-процессуальным законодательством.

Легко ли исключить из доказательств протокол опознания в нашем уголовном процессе? (ст. 162 ч. 2 УК РФ — разбой )

Это дело довольно ярко отражает принципы работы правоохранительной и судебной систем, существующих в нашем государстве. Думаю, оно может представлять определенный интерес для лиц интересующихся уголовным правом и совершенствующихся в нем. Поэтому я постараюсь осветить его наиболее полно и подробно.

Также я хочу показать определенные тактические действия защиты, направленные на исключение протокола опознания подозреваемого из числа доказательств.Когда я вошел в это дело, следствие по нему было, практически, завершено. «Здание» обвинения полностью построено, а следователь уже занималась «облицовочными работами». Мой подзащитный — М.

обвинялся в том, что с применением оружия ночью совершил разбойное нападение на торговый ларек, — стрелял в сторону продавца, требовал денег. У следствия было все: явка с повинной М.; показания М. в качестве подозреваемого и обвиняемого с полным признанием своей вины; показания потерпевшей — Б. «изобличающие» М.; протокол опознания где Б. опознала М.

, как лицо нападавшее на нее, и плюс — вся эта «постройка» скреплялась «нерушимым цементом» показаний нескольких «друзей» М., которые косвенно, очень даже неплохо, подтверждали факт преступных действий М. Что в этой ситуации делать защите? Полностью признавать свою вину и просить суд о смягчении? Собирать маленькие плюсы хороших качеств личности М.

? Сам М. при первой же встрече со мной прямо заявил, что никакого разбойного нападения он не совершал, что его били и заставили себя оговорить. Телесных повреждений, конечно, не сохранилось и, разумеется, никто их и не собирался фиксировать.

А как же признательные показания с подробным рассказом?Он отвечал, что сотрудники милиции «подгоняли» их под показания потерпевшей, чтобы все сходилось.

А как же ружье о котором Вы рассказываете в своих показаниях и даже говорите у кого его взяли?А М. на это говорит, что его знакомый Х., приносил показать ему это ружье за два дня до разбойного нападения.

Показал и ушел, и ружье унес. Но сотрудники милиции требовали рассказа о том, где М. взял ружье, вот он и придумал рассказать, что Х. приносил ружье в ночь нападения, — принес и сам уснул, а М.

с этим ружьем, якобы, и совершил нападение.

Трое друзей М. показали следствию, что именно в ночь разбойного нападения они выпивали вместе с М., именно в эту ночь Х. приносил ружье, остался у них и уснул, и у моего подзащитного была реальная возможность воспользоваться этим оружием для своего «злого умысла». Сам Х. также полностью подтвердил эти показания. Загвоздка оставалась только в том, что хозяин ружья находился в командировке и «берданку» пока не изъяли.

Впечатление такое, что М. мне все врет, думая, видимо по наивности, этим как-то облегчить свою судьбу. Я стал проверять слова М., встретился со свидетелями — друзьями М., на удивление, они все утверждали, что оговорили М., что он прав, что Х.

, действительно, приносил ружье за два дня до нападения, и Х. с ними полностью согласился. А все показания против М.

они дали потому, что «дяденьки милиционеры» показали им «козу», причем никого не били, они все испугались и стали давать те показания, которые были «нужны» следствию. Просто дурдом!

Ладно, думаю, попытаюсь «поломать» у следствия все, что смогу, а там видно будет. Следствие же, похоже, не рассчитывало, что в деле вдруг «нарисуется» адвокат по соглашению и начнет ставить под сомнение «объективную» и «справедливую» деятельность системы. Для начала отказались с М.

от всех признательных показаний и заявили, что ружье Х. приносил за два дня до нападения. На «оперов» подали заявление в прокуратуру. Затем с каждым из свидетелей — друзей М.

мы написали заявления о даче ложных показаний; каждого из них я лично привез к следователю и проследил, чтобы заявления были приняты, а свидетели передопрошены. Следствие, как ни странно, спорить со мной не стало.

Затем приехал из командировки хозяин ружья, который также подтвердил, что ружье Х.

забирал у него за два дня до разбойного нападения и в тот же день вернул… Следствие стало впадать в прострацию.

По ружью провели баллистическую экспертизу, ее заключение просто добило следствие —из этого ружья в течение последних шести месяцев, включая время нападения, выстрелов не производилось, а все изъятые с места происшествия «следы» от выстрела к данному ружью отношения не имеют. Новые показания М. в этой части и передопрошенных свидетелей обвинения полностью подтверждались. А все было «подогнано» так ловко и так гладко…

Следствие уже было согласно на прекращении дела в отношении М., но из прокуратуры пришло категоричное указание — направить дело в суд (обвинение не ошибается). Следствию было указано допросить всех участников опознания в отношении М. (это уже был стратегический взгляд на перспективу).

Я обратился к прокурору, надзирающему за этим подразделением милиции, обрисовал ему ситуацию и поинтересовался о том, не боится ли он получить оправдательный приговор в суде по этому делу? Прокурор дискутировать не захотел и ответил, что считает, что вина М.

по делу полностью доказана…«Лихой кавалерийский налет» защиты возымел действие на следствие, но прокуратуру, похоже, не впечатлил.

Милицией дополнительно были найдены два реальных свидетеля по делу, которые видели мужчину с обрезом перед нападением (лица его не разглядели) и он даже выстрелил в их сторону (при этом М. дополнительной статьи за хулиганство вменять не стали).

Их показания противоречили первоначальным признательным показаниям М. Для меня уже было абсолютно понятно, что М. этого преступления не совершал.

Внутренне сплелись два желания, дававшие мне огромный стимул к работе по делу: одно — доказать невиновность моего подзащитного; и второе, прямо распиравшее, — «наказать» прокуратуру за ее самонадеянность.

Анализ оставшихся доказательств показывал: против нас показания потерпевшей Б., явка с повинной и первоначальные показания М. и протокол опознания М. Именно протокол опознания связывал показания Б. с обвинением М. Прокуратура понимала важность протокола опознания в определении вины М.

Поэтому следствию и было дано указание для закрепления значения этого следственного действия — допросить всех участников опознания. Следствие добросовестно допросило всех, начиная от статиста и кончая следователем, проводившим это мероприятие.

Мне было понятно, что главное сражение в суде развернется вокруг протокола опознания — ключа всей позиции, «сломав» протокол опознания я смогу «сломать» и все обвинение в отношении М.

, так как одной явки с повинной и первоначальных признательных показаний, которые не подтверждаются другими доказательствами по делу (ружьё; свидетели — друзья; два дополнительных свидетеля) будет явно недостаточно для признания М. виновным.

1. Опознание следствием проводилось, когда у М. еще был статус свидетеля, поэтому следствие, по своему разумению, на данное мероприятие адвоката М. не предоставило.
2. Я проверил понятых, присутствовавших при опознании. Один — бывший сотрудник милиции (ну это, в общем, не страшно), а вот второй понятой по указанному адресу не значится и в г.Тюмени нигде не зарегистрирован ( а это уже кое-что).
3. Перед опознанием Б. просматривала фотографии по фильмотеке, как ОРМ (оперативно — розыскное мероприятие), видела фото М. и опознала его по чертам лица, а в дальнейшем, именно, по чертам лица она опознала М. уже при проведении следственного действия.
4. Оперативный работник, когда все уже заняли свои места для опознания, выходил из кабинета, чтобы позвать потерпевшую (видимо следствие было не в курсе, что это серьезный «косяк»).

Следствию на эти недочеты я, разумеется, указывать не стал, чтобы они не были невзначай исправлены — эту карту нужно было разыгрывать только в суде. Зная наш суд, легко можно предположить, что отдельно любой из указанных аргументов «в упор» не будет «увиден», но в своей совокупности — они могут превратиться в грозное оружие защиты (главное — правильно подать). Понимая, что дело «скользкое» и важна каждая мелочь, не понадеявшись на одного судью, мы заявили ходатайство о рассмотрении дела коллегией из трех судей. В судебном процессе я решил обратить особое внимание суда на все огрехи протокола опознания, все показать подробно и в конце, перед прениями, заявить ходатайство об исключении протокола опознания из числа доказательств — чтобы бить точно в «десятку».

В первый судебный день мы допрашивали потерпевшую Б. и следователя, проводившего опознание. Суд и обвинение допрашивали указанных лиц, я тоже задавал вопросы, не раскрывая глубоко своих намерений.

А когда был оглашен протокол опознания М., я занялся вплотную этими фигурантами.

Мной было заявлено ходатайство об их раздельном допросе (чтобы не смогли подстроить показания друг под друга).

Суд согласился. Следователь был удален из зала и я допросил потерпевшую, а уже затем занялся следователем. С каждым из них мы прошлись по «больным» вопросам протокола опознания. Ни потерпевшая, ни следователь, ни обвинение этого не ожидали.

Эффект получился классный! С каждого из них я «вытянул» все, что мне было нужно и показал суду ряд неустранимых противоречий в их показаниях ( в приложении, в протоколе судебного заседания это, в общем, отражено, но немного сглажено) и ряд грубых нарушений, допущенных при производстве этого следственного действия. Допрошенные по делу далее статист и понятой «бонусов» обвинению не добавили. Тут уже я работал в открытую.

День допросов «не наших» свидетелей дал нам подтверждение того, что опознание М. проводилось по чертам лица (а не по росту), т.е. повторное опознание по тем же признакам; то что «опер» выходил приглашать потерпевшую, зная место, где сидит опознаваемый; и то, что адвокат не был предоставлен. В последующие дни были допрошены свидетели защиты и сам М., довольно живо изобличавшие изобретательные «фокусы» следствия по делу. Когда судьи, как мне казалось, уже могли составить для себя действительное понимание ситуации, мной было заявлено письменное ходатайство об исключении протокола опознания из числа доказательств. Прокуратура, разумеется, возражала. При гробовой тишине суд ушел думать… Судьи вернулись с такими лицами, как будто у них только что отобрали самое дорогое. Еще несколько минут назад они вместе со всеми весело потешались над показаниями свидетелей, рассказывавших о деятельности людей в погонах, а тут с траурными лицами слушали зачитываемый ответ на мое ходатайство.

Ходатайство удовлетворили. Протокол опознания был признан неправомерным и исключен из числа доказательств.

Казалось, ситуация начинает складываться в нашу пользу, и следующим шагом, по моему мнению, должен был последовать оправдательный приговор (обвинительный — нечем подкреплять)… В данном деле компромисса быть не могло — либо осудить по разбою, либо оправдать. Но суд все-таки признал М. виновным по ст.162 ч.

2 УК РФ, положив в основу приговора результаты протокола опознания в виде показаний очевидцев опознания, нарушив требования ст. 75 УПК РФ, говорящей о том, что … Недопустимые доказательства не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания любого из обстоятельств, предусмотренных статьей 73 настоящего Кодекса.

Я играл с ними в «шахматы», по всем правилам загнал их в угол, но они вместо того, чтобы признать себя побежденными, начали играть со мной в «Чапаева». Аналогия напрашивалась сама собой, — так в п.1 ч.2 ст.

75 УПК РФ четко отражено, чтоК недопустимым доказательствам относятся показания подозреваемого, обвиняемого, данные в ходе досудебного производства по уголовному делу в отсутствие защитника, включая случаи отказа от защитника, и не подтвержденные подозреваемым.

обвиняемым в суде; но, если следовать логике суда, то можно просто в судебном заседании допросить следователя, проводившего нужный допрос, об обстоятельствах, изложенных в признанных недопустимыми показаниях, и использовать уже показания следователя в приговоре по своему усмотрению (что является полной глупостью), но в таком случае полной глупостью является и приговор суда по нашему делу, если он базируется на подобных доказательствах.

Кассация на наши доводы внимания не обратила, мягко обойдя все «острые углы» в своем определении и оставив приговор в силе. Последующие инстанции также никаких нарушений в указанном приговоре не усмотрели…

P.S. Может быть нам иногда все-таки нужен «мощный пинок, чтобы выросли крылья»?

Очная ставка

Часто бывают ситуации, когда обвиняемому хочется «посмотреть свидетелю в глаза», чтобы убедится что он действительно так говорит, как написано в протоколе допроса.

Такую возможность предоставляет очная ставка.

Как правило, следователь охотно проводит очные ставки сам — и просить его об этом не приходится. А как быть, если следователь и сам не проводит и в ходатайстве о ее проведении отказывает ?

Следователь не обязан

В ч.1 192 УПК указано, что следователь «вправе» провести очную ставку. Из этой нормы не следует, что следователь обязан проводить ее всегда когда есть противоречия между показаниями.

Можно ли его заставить ?

• Мы знаем, что есть два механизма воздействия на следователя — это статьи 124 УПК (жалоба руководителю следственного органа) и 125 УПК (жалоба в суд).
• Первую из них всерьез рассматривать не будем, пользы от нее ноль.
• А как насчет второй, если подать жалобу в суд на отказ следователя провести очную ставку ?

Тут тоже все обречено на провал: дело в том, согласно п.3.1 Пленума № 1 нельзя обжаловать отказ в проверке доказательств. В данном случае, требуя провести очную ставку мы фактически требуем от следователя провести проверку доказательств (87 УПК).

А вот теперь нюанс:

Посмотрите вот этот п.4 Пленума № 55, в нем говорится иное «каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления имеет право допрашивать показывающих против него свидетелей«. Здесь Верховный суд говорит не только о праве подсудимого допрашивать свидетелей (или потерпевших, в данном случае это одно и то же), а о праве обвиняемого.

Подсудимый, это лицо на стадии судебного процесса, на стадии предварительного следствия — это обвиняемый.

В стадии следствия единственный механизм, позволяющий ему участвовать в допросе свидетеля это именно очная ставка (ч.2 192 УПК).

Значит, что в п.4 Пленума № 55 прямо говорится о праве обвиняемого требовать проведения очной ставки.

Но это право ничтожно

И все же — это скорее пустая декларация, чем реальное право. Почему ? Вроде бы Верховный суд недвусмысленно говорит о таком праве и даже ссылается на международные нормы ?

Это право было бы реальным, если бы Верховный суд указал далее — что при нарушении права обвиняемого на проведение очной ставки показания свидетеля считались бы недопустимыми доказательствами.

Но мы видим в том же п.4 Пленума № 55 абзацом ниже — что единственным последствием непроведения очных ставок является то, что суд не может оглашать в этом случае показания неявившегося свидетеля.

То есть, если обвиняемому было отказано в проведении очной ставки, то этот отказ может сработать в пользу обвиняемого только в том случае, если свидетель не явится на суд. В таком случае показания этого свидетеля — нельзя оглашать, а значит они полностью выпадают из — доказательственной базы.

Итого: нарушение права обвиняемого на проведение очных ставок не обеспечено «карательной силой», и повлечет последствия только в ситуации неявки свидетеля.

Если следователь отказывается провести очную ставку, то Вам нужно чтобы в материалах дела было Ваше письменное ходатайство об очной ставке. А вдруг в дальнейшем, уже на судебной стадии — свидетель не явится? Тогда этот факт, что Вы просили об очной ставке — позволяет полностью исключить показания этого свидетеля.

Важно: подавайте именно письменные ходатайства, это может пригодится (не ограничивайтесь устными просьбами, а то получится как описано здесь: Псевдоходатайство, неверно оформленные требования).

Как защитить свои права во время очной ставки

Главная › УК › Суд

Роль защитника будет состоять в том, чтобы максимально соблюсти законность в отношении своего клиента. Как вести себя адвокату на очной ставке?

Очная ставка может быть проведена между обвиняемыми, подозреваемыми, потерпевшими, свидетелями, а равно между обвиняемым и подозреваемым, обвиняемым и потерпевшим, обвиняемым и свидетелем, подозреваемым и потерпевшим, подозреваемым и свидетелем, потерпевшим и свидетелем.

Посредством доказательств органы расследования устанавливают событие преступления, действия лиц, его совершивших. Эти лица подлежат допросу.

Как вести себя на очной ставке сторонам?

Повторного разъяснения конвенциального права не требуется лишь в случаях, когда в ходе предварительного расследования: (а) между обвиняемым и свидетелями (потерпевшими) в присутствии защитника были проведены очные ставки, в ходе которых стороне защиты была предоставлена возможность задать вопросы “противнику” либо (б) лицо, осуществляющее производство по делу, предприняло вышеуказанные альтернативные очной ставке действия, и в обоих случаях свидетели, потерпевшие после реализации обвиняемым (подозреваемым) конвенциального права более не допрашивались.

Очная ставка производится в том случае, если в деле два человека говорят различные версии, таким образом, они встречаются и на очной ставке идет выяснение данных обстоятельств. В рамках данной статьи затрагивается процессуальная деятельность, отличающаяся особой сложностью.

При расследовании уголовных дел производится множество процедур, за каждой из которых стоит определенный документ. Она проводится с целью выявить истину и найти правильное решение.Владимир Даль определил, что истина – противоположность лжи.

Это полное, объективное, всестороннее изучение материалов, установление истины совершенного деяния.

Оформление протокола очной ставки

Для начала нужно помнить, что следователь в такой ситуации адвокату – не друг. У них совершенно противоположные цели. Следователю нужно узнать как можно больше.

Расследование любого преступления — сложная и иногда очень запутанная процедура. Во время нее следователь прибегает к самым различным методам и способам, чтобы установить причину и следствие происшествия.

В этой статье мы поговорим об одном из таких способов и выясним, что такое очная ставка в уголовном процессе.

Перед проведением очной ставки следует выяснить, не являются ли противоречивые показания результатом добросовестного заблуждения.

Для этого следователь должен помочь допрошенным преодолеть заблуждение (повторный допрос с напоминающими, но не наводящими вопросами; предъявление вещественных доказательств и документов; проведение следственного эксперимента и т.п.).

Очная ставка является следственным действием, данная процедура позволяет восстановить ситуацию, происходившую во время преступления. Так в таких ситуациях тем, кто скрывает какие-либо факты в показаниях, скрыть это в схожих с происшествием ситуацией.

Комментарий к статье 1. Очная ставка — это допрос в присутствии друг друга двух лиц, каждое из которых было ранее допрошено об обстоятельствах, в отношении которых они дали показания, в которых имеются существенные противоречия.

Обывателю возможно и нет необходимости знать о всем, что производится по уголовному делу, но не когда это затрагивает его права и обязанности. Необходимо изучить вопрос хотя бы в той части, где идет реальное вступление человека в правоотношения, и когда ему необходимо реализовывать свои права и обязанности.

Противоречия изложения фактов не всегда трактуются как ложь. Иногда причина в заблуждении. Следует выяснить добросовестность заблуждений.Разоблачить лжеца, выявить инсценировку преступления – таковы цели мероприятия.

Только очный визит потерпевшего в полицию разрешит ситуацию. Это один из видов следственных действий, который заключается в одновременном допросе двух лиц, ранее уже опрошенных.

В их показаниях были замечены противоречия, поэтому их следует допросить вместе, чтобы сравнить сведения.

Как защитить себя на очной ставке и каковы последствия?

Участие свидетеля Доказательство вины подозреваемого лица часто подтверждается показаниями свидетелей происшествия. Но порой они по-разному описывают одну и ту же ситуацию. Задача следователя состоит в том, чтобы выяснить истину, определив, кто из участников процесса ошибается или намеренно вводит всех в заблуждение.

Однако, если адвокат являлся участником событий, входящих в предмет выяснения и/или доказывания по уголовному делу, то, такой адвокат подлежит допросу в качестве свидетеля, либо подозреваемого (обвиняемого) в случае совершения адвокатом действий, образующих объективную сторону расследуемого преступления.

Соответственно, данный адвокат не может участвовать в этом уголовном дела ни в качестве защитника, ни в качестве представителя потерпевшего.

Конвенции о защите прав человека и основных свобод он вправе допрашивать показывающих против него свидетелей и потерпевших или иметь право на то, чтобы эти лица были допрошены. В. Оглашение в суде показаний свидетелей и потерпевших по согласию и без согласия сторон: позиции ЕСПЧ и российского законодателя в УПК РФ // Гос. и право. 2013. N 7. С. 27 – 35).

Этим лицом являлся Р.________, у которого были изъяты документы на принадлежащее мне указанное нежилое помещение, а также копия расписки о получении залога у Ш._________. Присутствующий во время изъятия денежных средств и документов Р.________ не отрицал, что документы и денежные средства принадлежат ему, но, отказался пояснять их происхождение.

1. Для начала стоит заметить, что эти действия должны проводиться на основании соответствующего постановления следователя. А иногда для этого требуется даже судебное решение.
2. Подобный допрос должен проходить в дневное время за исключением случаев, не терпящих отлагательства.
3. Во время очной ставки обычно ведется протокол, куда заносится информация обо всем происходящем.
4. На таком допросе недопустимо применение угроз и различных видов насилия по отношению к его участникам.

Очная ставка в уголовном процессе – это необходимое следственное действие. Оно проводится, так как обвинению всегда необходима истина, суд должен объективно рассмотреть дело, нужно устранить разногласия. Тысячи людей ежегодно привлекаются к уголовной ответственности. Участие в любом качестве настораживает. Участники подчиняются требованиям закона.

Статистика последних лет утверждает: половина дел рассматривалась в особом порядке. Проведение очной ставки обусловливается наличием в показаниях указанных лиц существенных противоречий, которые необходимо устранить.

Вопрос о том, являются ли выявленные противоречия существенными, решает лицо, производящее расследование, на основе оценки имеющихся доказательств и их сопоставления с показаниями лиц, между которыми предлагается проведение очной ставки.

Существенными следует считать, как представляется, противоречия в показаниях, содержащих разноречивые сведения, относящиеся к обстоятельствам, входящим в предмет доказывания по уголовному делу (ст. 73, 421, 434 УПК), а также важных для правильной оценки доказательств (например, о взаимоотношениях обвиняемого с потерпевшим, свидетелями и т.п.).

Какие права человека могут нарушаться на очной ставке

Статьи 164, 192 уголовно-процессуального кодекса устанавливают правила поведения. В очном следственном мероприятии обычно участвует два лица. В одном случае может помочь самостоятельное изучении вопроса, когда человек может прочитать несколько грамотных статей в литературе и интернете, а также внимательно изучив поэтому поводу Уголовно-процессуальный кодекс.

В другом случае этого может быть мало, так как если общественные отношения становятся комплексными и обширными, то изучить этот вопрос быстро будет сложно. Грамотные юристы учатся своей технике многие годы, причем не только в институтах, но и на самой работе. Полагаю, свидетель Ш.

__________ изменил свои показания и, дал заведомо ложные показания в ходе очной ставки о том, что он не узнал Р.__________.

Вопрос: когда лицу должно быть разъяснено конвенциальное право? Очевидно, при разъяснении подозреваемому, обвиняемому иных прав, предусмотренных ч. 4 ст. 46, ч. 4 ст. 47 УПК.

Это же право следует разъяснить еще раз – по окончании предварительного расследования, подобно тому как в соответствии с ч. 1 ст.

215 УПК по его окончании обвиняемому повторно разъясняется право на ознакомление с материалами уголовного дела.

Еще по теме Статья 192. Очная ставка:

Если подобные обстоятельства выясняются уже после того, как такой адвокат был допущен по уголовному делу в качестве защитника, то, данный адвокат подлежит отстранению от выполнения функции защитника. Вопрос о его допросе решает следователь.

• установление ложности заявленных лицом показаний;
• проверка собранных доказательств;
• разоблачение инсценированного сговора и т.д.

Какова последовательность проведения? Как провести фиксацию материалов? Как реализуется участие несовершеннолетнего в следственном действии?

Очная ставка проводится по решению следователя, дознавателя, прокурора. Ходатайствовать о производстве очной ставки могут подозреваемый, обвиняемый, его защитник, потерпевший или его представитель. Проведение очной ставки может быть инициировано начальником следственного отдела или прокурором, имеющим право давать следователю указания о проведении следственных действий.

Дорогие читатели! Наши статьи рассказывают о типовых способах решения юридических вопросов, но каждый случай носит уникальный характер.

Важное значения для уголовных дел имеет не только хорошее знание закона, но и осознание того, как это на самом деле работает на практике. Только так можно рассчитывать и предугадывать дальнейшие событий, и анализируя данные факты разрабатывать план дальнейших действий.

Тактика очной ставки зависит от характера расследуемого дела, процессуального положения и нравственно-психологических свойств допрашиваемых, их взаимоотношений и других факторов.

Однако решающее значение имеет причина возникновения существенных противоречий в показаниях допрашиваемых лиц.

Они могут быть результатом добросовестного заблуждения либо заведомой лжи одного или обоих участников очной ставки.

Порядок проведения очной ставки

Согласно уголовно-процессуальному законодательству, в этом случае следователь вправе провести очную ставку между участниками дела. Далее – всё о порядке и условиях проведения очной ставки.

Что такое очная ставка?

Цель возбуждения любого уголовного дела — выявление обстоятельств преступления и наказание виновника.

• выезд на место происшествия;
• опрос потерпевших и свидетелей;
• допрос подозреваемого.

Одной из разновидностей допроса считается очная ставка – следственное действие, при котором допрашиваются 2 лица одновременно.

Для чего проводится?

До передачи дела в суд следователь должен иметь полную доказательную базу, в то время как противоречия в показаниях делают это невозможным. При отсутствии прямых доказательств невозможно точно определить виновника и мотивов совершения преступления.

Таким образом, очная ставка – это одновременный допрос 2 лиц, проводимый при выявлении существенных для рассматриваемого дела противоречий в показаниях.

• умышленное искажение фактов одним из участников (или обоими);
• добросовестное заблуждение.

• Участниками допроса на очной ставке могут быть:
• При этом парное сочетание допрашиваемых на очной ставке может быть любым.
• Очная ставка проводится по решению следователя, дознавателя или прокурора. Ходатайство о проведении очной ставки могут подать:

• подозреваемый;
• обвиняемый или его адвокат;
• потерпевший или его представитель.

Важно! Ходатайство пишется на имя следователя в произвольной форме.

Порядок проведения очной ставки

Очная ставка проводится по общим правилам согласно ст. 164 УПК РФ. Кроме того, регулирование проведения данного действия описано также в ст. 192 УПК РФ.

Как проходит очная ставка?

Очная ставка – это не допрос в чистом виде. Её цель не получение дополнительной информации, а устранение имеющихся противоречий в показаниях 2 лиц.

Чтобы ускорить процесс, следователи часто используют уже сохранённые показания лиц, которые были ими даны ранее. Закон это не запрещает, если всё будет в точности отражено в протоколе следственного действия.

После дачи показаний следователь обычно задаёт вопросы каждому из допрашиваемых участников. Каждый из них при желании может с разрешения следователя задавать вопросы друг другу. Если же следователь задаёт или отводит какой-либо вопрос, то это непременно вносится в протокол.

В ходе проведения очной ставки сотрудник следственного отдела вправе предъявлять вещественные доказательства и документы, которые важны для уточнения некоторых обстоятельств.

Помимо того, участникам могут предъявляться какие-либо предметы, например, орудие преступления, что тоже фиксируется в протоколе следственного действия.

Согласно закреплённой в законе норме, показания в протоколе очной ставки фиксируются в той последовательности, в какой они давались. Каждый из допрашиваемых участников подписывает свои показания и протокол в целом.

В ином случае протокол очной ставки может быть признан недействительным и вызывать сомнение в дальнейшем.

Суд необоснованно исключил из числа доказательств протокол очной ставки

Суд в приговоре, постановленном на основе вердикта коллегии присяжных, признал Ш., Б., П. и Т. виновными и оправдал Ф. по обвинению в совершении ряда преступлений.

Из материалов уголовного дела следовало, что по ходатайству адвоката Т. председательствующий в соответствии с ч. 5 ст. 335 УПК исключил из числа доказательств протокол очной ставки между Ф. и П., поскольку имеющиеся в протоколе данного следственного действия исправления не удостоверены подписями участвовавших в нем адвокатов. В силу требований ч. 6 ст. 166 УПК при ознакомлении с протоколом следственного действия участвующие в этом действии лица имеют право внести в протокол замечания и уточнения, которые должны быть оговорены и удостоверены подписями этих лиц. Из протокола очной ставки, проведенной между Ф. и П., следовало, что все уточнения и дополнения в данном протоколе удостоверены подписями допрашиваемых и следователя, протокол был прочитан лично участниками очной ставки, заявлений от них не поступило, что засвидетельствовано их подписями, в том числе и адвокатов.

Судебная коллегия признала решение председательствующего об исключении из числа доказательств указанного протокола очной ставки необоснованным. Ошибочное исключение из разбирательства протокола очной ставки ограничило гарантированное законом право уголовного судопроизводства на представление доказательств и могло повлиять на содержание ответов присяжных заседателей на поставленные перед ними вопросы (апелляционное определение ВС РФ от 06.11.2019 по делу № 46-АПУ19-12сп).

Дата актуальности материала: 24.02.2020

Оставить комментарий

Адвокатское бюро «Антонов и партнеры» — качественная юридическая помощь по всей России. Ваш регион не имеет значения!

Подготовим для Вас любой процессуальный документ по Вашим материалам (проект иска, жалобы, ходатайства и т.д.)! Для заказа просто напишите нам сообщение в диалоговом окне в правом нижнем углу страницы либо позвоните нам по номеру в Москве +7 (499) 288-34-32, в Самаре +7 (846) 212-99-71 или в Санкт-Петербурге +7 (812) 748-22-55
Каждому Доверителю гарантируем индивидуальный подход и гибкую ценовую политику, конфиденциальность и поддержку в течении 24 часов в сутки!